Великая Отечественная война оставила свой след в каждой семье. Я никогда не спрашивал у своего прадеда о его детстве, о его маме и папе, о войне. Мы были потрясены, услышав его воспоминания, прерываемые его недолгим молчанием.
После смерти мужа, Письменская Мария (моя прапрабабушка) по приглашению своих родственников приехала в Сталинград, чтобы устроиться на работу в завод, так как надо было растить двоих маленьких сыновей. Позже, в 1938 г., в город из ст. Есипово Воронежской области, она привезла своего сына Анатолия (это мой прадедушка – Письменский Анатолий Васильевич, 1930 года рождения) для зачисления в школу в 1 класс.
На месте, где сейчас проходит железная дорога возле стен металлургического завода «Красный Октябрь», раньше стояли одноэтажные четырёхквартирные кирпичные дома, в которых жили работники завода, которые называли «Русская деревня». В одном из таких домов и поселились мой прадедушка Толя со своей мамой, которая чуть позже перевезла из деревни и его младшего брата Ваню.
Мама прадедушки продолжала работать на заводе и во время войны. С началом войны «Красный Октябрь» выполнял военные заказы. Как рассказывает прадед, помимо стали, завод поставлял фронту стальные шлемы, миномёты, танковые корпуса, боеприпасы, противотанковые стальные ежи и многое другое. А в августе 1942 г. из главных ворот завода «Красный Октябрь» выходили на защиту города сформированные рабочие отряды.
Прадед рассказывает, что были ежедневные бомбёжки, и жить в домах уже было нельзя, опасно. Тогда жильцы (взрослые, дети и старики, все, кто мог что-то делать) «Русской деревни» между домами выкопали длинный окоп шириной около 2 м. и глубиной в человеческий рост, вход был с двух сторон. Стены внутри окопа отделывались деревянными досками, чтобы земля не осыпалась, а сверху окоп накрыли листами железа и засыпали землёй. Это бомбоубежище все называли «щель». В «щели» каждая семья занимала угол, в котором готовили еду,
спали, и т.д.
В конце сентября 1942 г. на территории завода шли ожесточённые бои, из «щели» выбираться было очень опасно. Чтобы хоть как-то накормить детей, мать прадедушки с соседкой по «щели» пошли пешком на элеватор, который и в настоящее время работает и находится недалеко от ТЮЗа, в надежде собрать хоть какие-то зёрна для еды. В районе элеватора тоже шли тяжёлые бои, и элеватор весь был изрешечён снарядами. Ничего не найдя, женщины повернули обратно. По пути в «щель», в районе школы Совнаркома (39-я Гвардейская) женщины попали в бомбёжку, и мама прадеда погибла. В больнице прадед опознал её тело по кофточке, голова и лицо были повреждены осколками.
Восьмилетний тогда ещё прадедушка и его младший брат продолжали жить в «щели» в своём углу, голодая, и питаясь тем, что где найдут или раздобудут, до тех пор, пока их не нашла дальняя родственница их матери.
Жилой район, как и завод «Красный Октябрь», был в руинах, и оставаться в городе уже было невозможно. К «щели» был подогнан автомобиль, в который погрузили людей и повезли к переправе.
Недалеко, к северу от завода, проходил овраг Глубокая балка, где работала армейская переправа. Наши бойцы эту балку прозвали «Логовом смерти». На переправе была жуткая неразбериха, а машины продолжали подвозить женщин, детей и стариков для переправки на противоположный берег Волги. Испуганные люди ломились на баржу, и так разъединили державшихся за руки двух братьев. Прадед рассказывает, что будучи на другой стороне Волги, он долго бегал по берегу, пока не нашёл своего младшего брата Ваню.
Переправленных людей рассаживали по машинам и везли в эвакуацию, в Николаевск Сталинградской области. Дальняя родственница их матери, которая вместе с ними переправилась, была вынуждена оставить их в Администрации Николаевского р-на, где собирали детей-сирот, и двинуться дальше в сторону Палласовки. Что с нею сталось, прадед так и не узнал.
Из Николаевска небольшую группу ребят переправили по Волге в г. Камышин, где находился детский приёмник-распределитель, из которого двух братьев отправили в Руднянский детский дом.
По окончании войны, осенью 1945 г., мой прадед покинул стены детского дома и поступил в Ремесленное училище в Бекетовке. А в 1947 г., окончив учёбу и получив аттестат, мой прадедушка поступил на работу на металлургический завод-гигант «Красный Октябрь», вскоре к нему присоединился и его младший брат.
Мама мне говорила, что я будущий мужчина, а мужчины не плачут. Я впервые увидел, как сотрясался и плакал мой дед, вспоминая и рассказывая о своём детстве, о войне и бомбёжках, о погибших родных, о детском доме.
Ущенко Андрей. Ученик 3 класса "А" МОУ лицея № 2
Руководитель Котова Галина Борисовна
Мой прадед рядовой Стародубов Данил Васильевич, 1913 г.р., уроженец города Суровикино Царицынской губернии, находясь на фронте, пропал без вести в апреле 1942 года. Мои бабушка и папа делали запросы в Центральный Архив Министерства обороны и получили оттуда подтверждение его безвестного исчезновения.
Я хочу выразить свои признательность и благодарность людям, которые прошли все ужасы войны, выстояли и дали жизнь нам, людям послевоенного поколения.
родилась в 1907 году и прожила 88 лет, но если бы не тяжелый труд во время войны я думаю, она смогла бы жить дольше.
которую он послал своей семье. Когда началась война его снова призвали на службу, а прабабушка начала работать в Кировском Отделении Военторга где и проработала до пенсии. Моя мама говорит, что бабушка не любила рассказывать о тех годах, потому что жили они тяжело, трудно. У прабабушки было трое детей, а в городе у неё никого родных не было и ей приходилось всё успевать одной. Моему дедушке, когда началась война, было семь лет, почти как мне сейчас, и он оставался с другими детьми, когда его мама уходила на работу.
Мой прадедушка Кремлёв Александр Григорьевич родился в деревне Кремли Куменского района Кировской области в большой крестьянской семье, где было четверо детей. Он был старшим братом. Вот что он рассказал мне о событиях тех далеких лет, о своём военном детстве.
Женщины д.Кремли в военные годы